Пандемия COVID-19, объявленная Всемирной организацией здравоохранения 11 марта 2020 года, внесла хаос в жизни миллионов людей и застала врасплох власти, пожалуй, всех даже самых "продвинутых" государств. Пытаясь справиться с распространением инфекции, правительства объявляли локдаун, предъявляли порой довольно противоречивые требования к гражданам своих стран и вводили жёсткие санкции за неповиновение распоряжениям чиновников. Все это стало поводом для судебных разбирательств. Во всем мире люди судятся из-за многочисленных ограничений, недоступности или, напротив, навязывания вакцинации, добиваются возмещения материальных издержек и требуют компенсаций за потерю дохода.
Десятки подобных обращений дошли до Страсбурга, причем "ковидные" жалобы связаны едва ли не со всеми основными положениями Европейской Конвенции о правах человека. Часть из них суд уже признал неприемлемыми. А кто-то из заявителей прошел стадию коммуникаций и теперь ждет решения. В том числе две заявительницы из России.
СТАТЬЯ 10.
Свобода выражения мнения
Первой российской заявительницей, чью жалобу, связанную с ковидными ограничениями, Страсбург признал приемлемой, стала Мария Авагян из Краснодара. В мае прошлого года ее оштрафовали на 30 тысяч рублей после комментария под чужим постом в инстаграме. Автор сообщал, что медики якобы предлагают семьям умерших не от COVID-19 указывать именно этот диагноз в справке о смерти. За вознаграждение в 15 тысяч рублей.
Никто не скажет об этом, иначе уволят, а то и убьют
Мария прокомментировала это так: "Ни одного случая короны в Краснодаре НЕ БЫЛО. Ни один пациент с этим диагнозом не получил на руки анализы с подтвержденным вирусом. Думайте зачем это нашим властям… Никто не скажет об этом, иначе уволят, а то и убьют. И то, что деньги предлагают, чтоб в свидетельстве о смерти написать, что умер от короны тоже все знают…"
Спустя пять дней к Авагян пришли полицейские. Ее обвинили в распространении недостоверной информации в интернете и отправили дело мировому судье. Подсудимая заявляла, что делилась собственным мнением и никаких "заведомо ложных утверждений" не делала, поскольку на тот момент даже чиновники не давали вразумительных комментариев о ситуации с ковидом в Краснодарском крае. Суд же указал, что Авагян "не представила доказательств, опровергающих существование коронавирусной инфекции (COVID-2019) в Краснодаре и Краснодарском крае", и назначил штраф, превышающий ее месячный доход. Последующие инстанции с таким решением согласились, а Мария Авагян пошла в Страсбург.
Она просто человек, который не обязан проверять информацию
"Она работает мастером маникюра, у нее трое детей и сумма штрафа просто несопоставима с разумными рамками. Это и стало поводом для обращения, – поясняет юрист Ольга Тимирева, которая представляет интересы Авагян в Европейском суде по правам человека, – комментарий Марии нужно рассматривать как выражение мнения по общественно важному вопросу. Поскольку она не является журналистом, применять к ней требования и стандарты журналистской этики недопустимо. Она просто человек, который не обязан проверять информацию. Безусловно, было бы полезно, если бы каждый, высказываясь на такую острую тему, как распространение коронавирусной инфекции, проверял источники, на которые ссылается. Или хотя бы оговаривался "это только я так думаю" или "я узнал информацию оттуда-то", но добиться этого от обычных людей невозможно.
Это дело в некотором роде уникально, потому что стало первым именно в свете распространения фейков о коронавирусе и способах борьбы с ними. Мария Авагян оставила свой комментарий, когда никто ничего толком не знал. Понятно, что и власти ничего не знали практически, но информации было настолько мало, что людей охватывала паника, а вместе с ней появлялись фейки. И, если Европейский суд рассмотрит это дело в пользу заявительницы, как мы надеемся, мы ожидаем, что он сделает акцент на обязанности государства своевременно и максимально полно информировать население обо всех аспектах заболевания, обо всех нюансах и тонкостях. Чтобы такие ситуации не повторялись, чтобы это не порождало панику".
СТАТЬЯ 5.
Право на свободу и личную неприкосновенность
Вторая "ковидная" жалоба из России связана с историей, которую многие помнят, поскольку ее обсуждали не только в соцсетях, но и на федеральных каналах. Эту жалобу подала жительница Санкт-Петербурга Алла Ильина, которая в феврале 2020 года вернулась в Россию из Китая. Через три дня у неё поднялась температура, а вызванный на дом врач диагностировал ОРВИ. Позже к ней пришли врач из поликлиники и сразу семь сотрудников Роспотребнадзора. Они осмотрели пациентку и заявили, что госпитализация не требуется. Однако в тот же день главный санитарный врач Санкт-Петербурга Наталья Башкетова вынесла постановление о принудительной госпитализации петербурженки в инфекционную больницу для диагностики. Алла, решив, что ее удерживают незаконно, взломала замок карантинного бокса и и сбежала домой. По словам беглянки, 4 дня её никто не искал, а затем главный санитарный врач города обратилась в суд с требованием о принудительной госпитализации и суд вернул Ильину в больницу.
Постановление о необходимости госпитализировать россиян с подозрением на COVID-19 глава Роспотребнадзора Анна Попова подписала только через месяц после случая Ильиной. К тому моменту произошло как минимум три подобных истории: в Кемерове, Нижнем Новгороде и Калининграде.
В своей жалобе в Европейский суд по правам человека Алла Ильина пишет, что российские власти нарушили ее право на свободу и личную неприкосновенность. Конвенция запрещает отправлять на принудительное лечение людей, которые не распространяют инфекционные заболевания:
Это ведь не только про коронавирус, а в целом про принудительную госпитализацию
– Для меня отстоять свою правоту – дело принципа, потому что со мной поступили, мягко говоря, некорректно. Все-таки сначала должен быть закон, а потом какие-то действия. В моем же случае сначала были действия, а уже потом закон. Так что мое заключение в больницу было совершенно незаконно. Это ведь не только про коронавирус, а в целом про принудительную госпитализацию. Не дело, если при подозрении на какую-нибудь новую или вообще непонятную инфекцию начнут всех принудительно куда-то сажать.
По этой жалобе решения пока нет. А вот заявителю из Румынии, который так же, как и Алла Ильина, жаловался на то, что антиковидные действия властей нарушают 5-ю статью Конвенции, страсбургские судьи уже отказали.
Правда, этого заявителя принудительно в больницу никто не отправлял. Его возмутила 52-дневная общая изоляция, которую власти Румынии объявили в марте 2020 года для борьбы с пандемией COVID-19. По мнению г-на Терхеша, все выглядело как домашний арест без суда и следствия, но судьи ЕСПЧ с ним не согласились. Во-первых, сказали они, заявитель стремился продемонстрировать, что общая изоляция была лишением свободы, а не только ограничением права на свободу передвижения, которое тоже гарантировано Конвенцией. Во-вторых, введение румынскими властями чрезвычайных мер, включая изоляцию, было направлено на смягчение экономических и социальных последствий эпидемии и обеспечение права на жизнь.
Заявитель не объяснил, как именно эти ограничения повлияли на него
При этом национальное законодательство прямо указывало, в каких случаях можно покидать дом. Так что заявитель, по мнению суда, в любой момент мог этим пользоваться и отправляться в разные места в любое время суток, в зависимости от ситуации. Он не находился под индивидуальным наблюдением со стороны властей, не утверждал, что его заставляли жить в тесноте или лишали всех социальных контактов. Соответственно, сказал суд, локдаун в Румынии нельзя приравнивать к домашнему аресту. Наконец, заявитель не объяснил, как именно эти ограничения повлияли на него, и не предоставил никакой конкретной информации, описывающей его личный опыт изоляции.
"Это дело – пример того, как ЕСПЧ устанавливает границы, – объясняла тренер Европейской программы для юристов по обучению правам человека Александра Сучкова на недавнем вебинаре "ЕСПЧ в эпоху пандемии: COVID-19 и права человека", – вы жаловались на нарушение 5-й статьи – его нет, а выходить за рамки жалобы суд не будет. То есть заявитель сам не оставил суду возможности рассмотреть жалобу на карантинные меры в разрезе свободы передвижения. Это хороший пример того, что при обращении в Европейский суд по правам человека всегда полезно посмотреть на гарантии, которые предоставляет Конвенция, и конструировать жалобу именно в соответствии с ними. Но, поскольку многие страны вводили похожие ограничения, какое-то решение ЕСПЧ по 2 статье 4 протокола к Конвенции (свобода передвижения. – РС) не заставит себя долго ждать".
Интересно, что скажут страсбургские судьи, когда и если к ним придет жалоба от какого-нибудь москвича, который испытал на себе все "прелести" социального мониторинга. Впрочем, чтобы судьи ее рассмотрели, жалоба должна быть вполне конкретной. Иначе может выйти как с делом Майю против Франции.
СТАТЬЯ 8
Право на уважение частной и семейной жизни
Когда житель Марселя Рене ле Майю обратился в Страсбург с жалобой на бездействие государства в урегулировании кризиса, связанного с COVID-19, он ссылался сразу на четыре статьи Конвенции, заявляя, что чиновники нарушают право населения Франции на жизнь из-за ограничений доступа к диагностическим тестам, профилактическим мерам и определенным видам лечения. А также вторгаются в частную жизнь людей, которые в одиночестве умирают от вируса в больницах.
Жалоба будто бы направлена на защиту всех вокруг, но никаких конкретных деталей и примеров заявитель не привел
"Во Франции, действительно, в самом начале распространения инфекции был момент, когда почти все больницы начали работать на борьбу с ковидом и проведение некоторых профилактических мероприятий было либо крайне растянуто во времени, либо затруднено вплоть до невозможности. Условно говоря, получить медицинскую помощь, не связанную с ковидом, было крайне сложно. И Франция не была единственной страной, в которой сложилась подобная ситуация. Заявитель жаловался на это в контексте 2-й (право на жизнь. – РС) и 3-й (запрещение пыток. – РС) статей Конвенции. В части 8-й статьи он говорил о нарушении права на частную жизнь людей, которые вынуждены страдать от инфекции и умирать в одиночестве, потому что к ним не пускают родных. И так же, в части 10-й статьи, говорил о том, что мерами, которые были предприняты государством, существенно ограничена жизнь людей, пребывающих во Франции. Суд всю жалобу посчитал неприемлемой, в частности, потому что она была сформирована абстрактно. То есть это жалоба будто бы направлена на защиту всех вокруг, но никаких конкретных деталей и примеров заявитель не привел", – отметила Александра Сучкова и напомнила, что Европейский суд по правам человека – не то место, где рассматривают жалобы в интересах неопределенного круга лиц.
В решении по делу Майю против Франции так и написано: "Чтобы заявитель мог утверждать, что он потерпевший, ему необходимо представить разумные и убедительные свидетельства вероятности нарушений в отношении него лично; одних подозрений или предположений недостаточно". То есть, если бы Рене ле Майю пришел в Страсбург с конкретной историей, например о том, как кто-то из его родственников умирал в больнице от ковида, но навестить его при жизни так и не удалось, такую жалобу, вероятно, Европейский суд мог признать приемлемой. При соблюдении других необходимых требований.
К настоящему времени Европейским судом по правам человека уже коммуницированы и ждут разрешения "пандемийные" жалобы на нарушение права на жизнь и запрещение пыток. На нарушение свободы собраний из-за запрета митингов и демонстраций во время пандемии ковида. И на нарушение свободы мысли, совести и религии из-за невозможности отправления религиозных обрядов и ограничения работы церквей, все по тем же антиковидным соображениям. А так же на недостаточные усилия государства для защиты собственности, что привело к потере клиентов и закрытию бизнеса.
По мнению Александры Сучковой, в эпоху COVID-19 вопросы о потенциальном нарушении прав и свобод, предусмотренных Европейской Конвенцией, могут встать и перед судьями в Страсбурге, и перед правительствами стран – участниц Конвенции еще острее:
Можно посмотреть, какие из "пандемийных" жалоб перспективны, а с какими не стоит и заходить
– Скорее всего, ЕСПЧ завален подобными жалобами, но процедура коммуникации (когда суд уведомляет правительство, что против него подана жалоба) не быстрая, и нужно постоянно мониторить сайт суда, чтобы увидеть, появилось ли что-то новое "ковидное". Конвенция дает большой круг гарантий, которые потенциально могут нарушить государства в связи с ковидом и той ситуацией, в которой из-за него оказались люди. И к настоящему времени в Европейском суде по правам человека уже сложилась некоторая практика по таким делам. Так что можно посмотреть, какие из "пандемийных" жалоб перспективны, а с какими не стоит и заходить.
