С начала полномасштабного российского вторжения прошло больше тысячи дней. Украинская армия за это время пережила взлёты и падения.
В 2022 году ВСУ удалось отстоять Киев, заставить российские войска уйти из Черниговской и Киевской областей (российское руководство, правда, назвало это "жестом доброй воли"). Позднее украинской армии удастся освободить оккупированную часть Харьковской области и вернуть под свой контроль Херсон.
Со временем ситуация на поле боя менялась, и инициатива постепенно переходила в руки российской армии. Самым заметным её успехом в 2023 году стал захват Бахмута, а позднее и Марьинки (Донецкая область), бои за которую не прекращались с самого начала полномасштабного вторжения. Долго готовившееся украинское наступление летом 2023 года в Запорожской области не увенчалось успехом. Поставки вооружений и формирование новых подразделений заняли слишком много времени, чем и воспользовались российские войска, возведя на участках предполагаемого наступления оборонительные линии.
В начале 2024 года пала Авдеевка. Летом ВСУ, в свою очередь, зашли в Курскую область России и заняли более тысячи квадратных километров российской территории. Несмотря на ожидания некоторых военных аналитиков, эта операция не замедлила российское наступление в Донецкой области Украины: во второй половине 2024 года оно лишь ускорилось. Сегодня ВС РФ продвигаются в районе Курахова и Покровска, одновременно наступая в направлении Константиновки на севере Донецкой области, а также не оставляя попыток продвинуться в Харьковской области.
Так, в этом году российской армии удалось захватить как минимум 2700 квадратных километров украинской территории, причём более 1000 кв. км было захвачено всего за два месяца: с начала сентября по начало ноября. За весь 2023 год ВС РФ оккупировали в два раза меньше – 465 километров.
Среди причин успешного российского наступления называют, помимо прочего, нехватку личного состава в украинской армии и общую усталость военнослужащих: некоторые из них воюют практически без отдыха почти три года, а кто-то и вовсе с 2014-го.
Мы поговорили с тремя украинскими военными, действующими и отставными, и задали им вопросы об их состоянии, проблемах украинской армии и их решении (или отсутствии такового), а также о том, как люди, защищающие Украину, смотрят на возможные мирные переговоры и потенциальные территориальные уступки России.
Как себя чувствуют украинские военнослужащие и почему они уходят из армии
Игорь Криворучко начал свой путь в добровольческом батальоне "Азов" ещё в мае 2014 года – он пробыл там до октября того же года, после чего вернулся к гражданской жизни. В 2022 году вновь добровольно вступил в украинскую армию, служил в 26-м стрелковом батальоне: сначала в составе 68-й бригады, потом – 47-й. Сейчас старший солдат (высшее воинское звание солдатского состава ВСУ) Криворучко перевёлся в другое подразделение и выполняет задачи на линии фронта.
Спустя почти три года полномасштабной войны он чувствует себя эмоционально истощённым, а свои физические возможности оценивает как "далеко не те", какими они были в начале российского вторжения.
"Существенно проседает и боевой дух, его моральная составляющая, – говорит военнослужащий. – Это последствия длительного нахождения в армии. Во многом меня держит на плаву осознание того, что на кону стоит существование нашего государства и нации. И я понимаю, что многим солдатам, которые служат в армии дольше, чем я, и находятся на солдатских званиях, на пехотных позициях, им сейчас значительно труднее, чем мне".
"Во-вторых, уже во время полномасштабного вторжения у меня родился ребёнок, – продолжает Криворучко. – Я постоянно думаю о том, что мне обязательно нужно выжить и победить для того, чтобы я вернулся живым и целым с войны и смог принять участие в воспитании сына".
О недостатке опытных и мотивированных бойцов, а также их усталости от долгой войны, в интервью Радио Свобода говорили и аналитики Conflict Intelligence Team. На физическом состоянии украинских военнослужащих сказывается и средний возраст армии: среднестатистическому украинскому бойцу около 40 лет. При этом новоприбывшие мобилизованные нередко оказываются абсолютно не мотивированы воевать, рассказывали в разговоре с CNN офицеры украинской армии.
В публикации Королевского объединённого института оборонных исследований (RUSI) это объясняется тем, что большинство мотивированных украинцев ушли на фронт ещё в первый год войны: в 2022 году количество желающих вступить в ВСУ значительно превышало потребности украинской армии. Со временем, когда люди стали осознавать, что война затягивается, снизилось и количество желающих записаться в армию, отмечают в RUSI.
"После более чем двух лет войны и без каких-либо указаний на сроки демобилизации военная служба стала восприниматься как рабство, а не как временная, хотя и очень тяжелая обязанность", – сказано в исследовании.
Виталий Сазонов с 2014 года занимался ремонтом оружия: в основном реставрировал образцы времен Первой и Второй мировой войны в своей мастерской. До этого он отслужил в армии и отучился по воинской специальности. Сазонов в начале полномасштабного вторжения вывез семью за границу и пошёл в военкомат. Он попал в 80-ю отдельную десантно-штурмовую бригаду, которая сражалась под Киевом, на Харьковщине и под Бахмутом. Сейчас 80-я ОДШБ выполняет задачи в Курской области России.
Благодаря своему опыту реставрации оружия Сазонов оказался незаменим не только в собственной бригаде, но и во всех десантно-штурмовых войсках: он вместе с помощником мог починить стрелковое оружие прямо на передовой всего за пару дней, поэтому подразделениям не приходилось возить его в армейские мастерские на запад Украины: там этот процесс из-за очередей занимает от трёх до шести месяцев.
Буквально неделю назад Сазонов перевёлся в одну из тыловых частей.
"Это усталость. Я за почти три года только три раза видел своего сына, которому семь лет. Естественно, я уже не выдерживаю, не могу всё это видеть, и я был вынужден перевестись. Моя семья живёт в Европе, они готовы и хотят вернуться, если я буду рядом, в Киеве. Жена не может взять ответственность за безопасность ребенка только на себя".
"Я был высоко мотивирован два года, – продолжает Виталий. – Я работал без отдыха и выходных по 10–12 часов в день, но выдохся, фактически выгорел. Мотивация-то ещё есть, но былой эффективности уже нет. Настолько накопилась усталость, и моральная, и эмоциональная, и физическая, что уже тяжело оставаться высокоэффективным.
Благодаря командировкам по вопросам службы я сумел психологически сохраниться за время службы в 80-й бригаде. Я сейчас достаточно быстро перешёл от фронтовой работы к тыловой и адаптировался, и это мне удалось благодаря тем моим командировкам. С февраля я работаю с психологом, то есть еженедельно у меня курс психотерапии, чтобы опять быть стабильным, быть целостным, чтобы минимизировать ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство. – РС), по крайней мере возможность его появления", – признаётся военнослужащий.
Александр Проскурин вступил в ряды украинской армии ещё в 2014 году: сначала оказался в добровольческом батальоне "Донбасс", а позже перевёлся в 93-ю бригаду "Холодный Яр". Проскурин принимал участие в боях за Донецкий аэропорт, в 2016 году подорвался на мине и потерял часть ноги. В мае 2017 года он перевёлся в Киевский лицей имени Богуна, но там ему было скучно – хотелось на фронт. В апреле 2018 года он вернулся на восток Украины, где пробыл до лета 2020 года.
Вы также можете почитать большое интервью с Александром, вышедшее на нашем сайте два года назад
Потом – работа в Министерстве по делам ветеранов вплоть до начала полномасштабного российского вторжения в Украину. С этого момента Проскурин снова оказался в 93-й бригаде, где и провоевал до лета 2024 года, после чего уволился.
"Просто за**ался. Мы стали тратить людей просто бессмысленно, – отвечает Проскурин на вопрос о причинах увольнения. – На вопрос "А может что-то поменяем, потому что мы делаем одно и то же действие в надежде на другой результат?" мне отвечали: "Нет, вот всё то же самое – позиции сдавать нельзя, надо туда заводить людей". – "Так они же не доходят туда, их ещё на маршруте убивают". – "Нет, отправляйте новых!" Ну, вот я начал задавать вопросы, возмущаться. В итоге не был услышан и послал всех..."
Не две-три недели. Верят ли украинские военнослужащие в выход на границы 1991 года военным путём?
В ходе войны нередко вставал вопрос о том, что же можно считать критерием победы Украины над Россией. С одной стороны, некоторые политики и эксперты полагают, что целью российского вторжения был не выход на границы Донецкой и Луганской областей, а уничтожение украинской государственности как таковой. В таком случае о победе России речи быть не может: Украина существует и борется. С другой стороны, украинское руководство неоднократно заявляло, что конечной и однозначной победой может считаться лишь выход на границы Украины 1991 года, то есть с освобождёнными Донецкой и Луганской областями и Крымом.
Игорь Криворучко думает, что победой для Украины можно будет назвать само сохранение украинской государственности. "Поскольку я длительное время нахожусь в украинской армии, а начинал я в пехотных подразделениях на солдатском звании, общаюсь со многими солдатами, то есть теми, кто непосредственно держит позиции в окопах. Их настроение, их мысли, физическое и моральное состояние не совпадают с той радужной картиной, которую мы видим в некоторых публикациях в фейсбуке или в средствах массовой информации.
Одна из проблем украинской армии заключается в том, что у нас во время войны возродилось кастовое общество. Ситуация консервируется, пропадает связь между солдатами, адекватной частью офицерства и генералитетом, который в итоге создаёт внизу дополнительные проблемы, потому что не понимает, что там на самом деле происходит, с какими проблемами сталкиваются солдаты, в чём нуждаются. Когда же они обращают внимание на проблемы и начинают их решать, обычно проходит слишком много времени", – считает военнослужащий.
Виталий Сазонов считает, что на сегодняшний день выйти на границы 1991 года военным путём фактически невозможно. "Физически мы не в состоянии преодолеть противника на сегодня. По состоянию на 2024–2025 годы это нереально. Через 5–10 лет это будет реально при условии достижения многих параметров как в Вооруженных силах, так и в обществе. Нам нужно решить проблемы, которые проявились после начала полномасштабной войны.
Сейчас мы не видим, чтобы государство, его первые лица, проводили какую-то целенаправленную, серьёзную, глубокую политику подготовки общества к тому, что нам надо будет через 5 – 10 лет отвоёвывать потерянные территории. Это те проблемы, что мы имеем. И если мы их не преодолеем, мы не вернём нашу территорию. Я даже не говорю о Крыме, я говорю сейчас о востоке и юге Украины".
Сазонов отмечает, что проблемы в украинском обществе не проходят мимо военнослужащих и прямо влияют на их состояние и мотивацию:
"Первые года полтора ощущалось уважение к тебе как к человеку, который ушёл на фронт. После этого, ближе к двум годам после начала, появилось ощущение, что тебя не замечают. Люди боятся, избегают остановить на тебе взгляд. Сейчас отношение такое, может, я и предвзят, но ощущается это так: "Ну, ты дурак, себе жизнь испортил…" Конечно, это влияет на эмоционально-психологическое состояние. Многие побратимы говорят, кто ездит в отпуск, что, например, в Киеве, во Львове войны нет. Тут война не ощущается. То, что есть обстрелы, это понятно, и люди говорят: "У нас тоже война, нас обстреливают, вот тревога – надо уходить". А я привык, что тревоги там, на фронте, нет, там постоянно тревога, там постоянно обстрелы, постоянно ФАБ прилететь может, ракета прилететь может, "Смерч" – в порядке вещей.
Позавчера похоронили моего товарища, который был в другой бригаде, воевал в Дружковке. Её сейчас очень активно разносят. Мы там стояли до Курска. Вот там постоянно обстрелы. А люди гражданские сейчас, знаете, приводят аргументы: у нас тоже война. То есть ты на войне, и мы на войне, у нас своя война, вот такое разделение. Я думаю, что как только мы увидим, что начинается "конец": подписание договорённостей каких-то, выползет наружу большое количество проблем с военными. Военнослужащие, ветераны могут приходить в такое маргинальное состояние и противопоставляться обществу. Если это возникнет, то говорить о том, что государство будет готовиться к восстановлению целостности территории, уже нельзя. Некому их будет возвращать".
В первые месяцы после начала российского вторжения часто можно было услышать, что военные стран НАТО восхищаются мотивацией и смекалкой украинских солдат и даже хотят перенять у них те или иные наработки. По словам Виталия Сазонова, на самом деле с модернизацией ВСУ и переходом украинской армии на стандарты НАТО есть большие проблемы:
"Декларировался переход на стандарты НАТО, взаимодействие с НАТО и его подразделениями. По факту же у нашей бригады действительно были натовские машины "Хамви", вооружённые советскими крупнокалиберными пулемётами. Вот вам и разрушение системы НАТО сразу же. Потому что пулемёты ДШК 1936 года с теми кронштейнами и станинами, которые крепились на "Хамви", не могли вести те боевые действия, какие вели бронеавтомобили "Хамви" с "Браунингами" сверху. То есть мы показываем, что у нас это есть, но оно не работает.
Ещё одна проблема – военнослужащие. В период с 2016 по 2020 годы подняли зарплаты военным, и в Вооружённые силы пошли люди определённой категории: те, кто понимал, что им в гражданской жизни заработать даже средние деньги очень тяжело, потому что надо работать, а в армии можно, не работая, просто получать деньги. И это было критично в первые месяцы войны. Конечно, не все контрактники такие, но те, кто пошёл в армию по идейным соображениям, оказались в меньшинстве. Большое количество военнослужащих пришли служить, чтобы получать деньги и ничего не делать. Первые бои показали, проявили всё это.
Я и сам неоднократно слышал следующие слова: "Я на такое не подписывался", "Я сюда пришёл деньги получать", "Давай не будем так быстро работать, это можно сделать за три дня, а не за один". А это первые месяцы войны, где я работал почти 20 часов в день. И потом эти люди первыми пошли в СЗЧ (самовольное оставление части. Всего с 24 февраля в Украине было открыто 95 тысяч дел о СЗЧ и дезертирстве – РС), то есть они первые показали "настоящую" мотивацию в войсках. Естественно, демотивируя тем самым и мобилизованных.
Ну и напоследок: куда же без бюрократии? Вот вам пример. Я заезжаю в тыловую войсковую часть получать имущество. Первый КПП, меня встречают, останавливают, мне выдают бумажечку, куда вписывают мои данные. Я с этой бумажечкой иду дальше, и мне выдают ещё две бумажечки. Сидят два военнослужащих, в основном женщины, одна выдает одну бумажку, другая – другую.
Я поднимаюсь, там оформляю документы, заявку, потом меня пропускают по этим бумажечкам на территорию, я заезжаю, и мне самое важное – вот эти бумажечки не потерять, понимаете? Я еду дальше, третий КПП, я сдаю одну бумажечку, мне выдают ещё одну бумажечку. Потом только я получаю имущество. И всё это длится в среднем два часа, я загружаюсь на базе снабжения два часа. Для сравнения – коммерческие структуры. Там это занимает 15 минут.
Тыловые части сейчас во второй раз прошли через сокращение персонала, то есть из них забирают людей и отправляют ближе к фронту, – добавляет он. – У них там свои системы: кто поедет, кто не поедет. Блат подключается, деньги подключаются. Проблемы с мобилизацией – это уже следствие. Тут, с одной стороны, отсутствие правильной политики государства в вопросах идеологической и патриотической работы с обществом. С другой стороны, комплексные проблемы в ВСУ", – отмечает Сазонов.
Александр Проскурин считает, что Украина может выйти на свои международно признанные границы в течение ближайших 5–10 лет только в случае фундаментальных перемен внутри украинской армии и общества. "Мне кажется, если только изменится понимание войны у старшего и высшего офицерского состава. Это как минимум. А как максимум дополнительно к этому ещё должна быть национальная политика государства. Вот сейчас мы пожинаем плоды отсутствия подготовки к мобилизации, отсутствия работы с населением о том, что надо идти воевать. А сейчас у нас люди боятся, не знают, не хотят. Плюс каждый новый коррупционный скандал не приносит желания идти воевать", – негодует Проскурин.
О победе Трампа и мирных переговорах
После победы Дональда Трампа на президентских выборах в США всё чаще стали появляться прогнозы о сокращении военной помощи Украине: некоторые члены команды Трампа действительно неоднократно выступали против военной поддержки Украины даже в сегодняшних объёмах и голосовали против принятия бюджетов, предусмотренных для поставок вооружений ВСУ.
Помимо этого, нередко в контексте прихода Трампа к власти звучат и разговоры о якобы приближающихся мирных переговорах России и Украины: избранный президент США в ходе предвыборной кампании заявил, что сможет закончить войну в Украине через 24 часа после вступления в должность.
Неясно, как именно Трамп собирается это сделать, но его команда, судя по всему, не исключает территориальных уступок Украины в пользу России. Так, старший советник избранного американского президента Брайан Ланза посоветовал украинцам "забыть про Крым". "Если украинский президент Владимир Зеленский считает, что его страна готова прекратить боевые действия только после возвращения полуострова, то у нас есть новости для президента Зеленского: Крыма больше нет", – сказал он в интервью Би-би-си. В окружении Трампа уточнили: Ланза не выражает официальной точки зрения, однако его заявление вызвало новый виток дискуссий о перспективах окончания войны.
Игорь Криворучко считает, что не следует воспринимать заявление Трампа о прекращении боевых действий за 24 часа всерьёз. "Это было сказано в ходе предвыборной кампании, поэтому это скорее фигура речи, а не реальное предвыборное обещание. Ровно 10 лет назад Пётр Порошенко победил на выборах в Украине, пообещав закончить антитеррористическую операцию, которая в итоге вылилась в полномасштабную войну (антитеррористической операцией в Украине официально называли войну в Донбассе, в 2018 году АТО перетекла в ООС – Операцию объединённых сил. – РС). Поэтому говорить, что война закончится спустя 24 часа президентства Трампа, самонадеянно. Я бы не расслаблялся. Нам нужно осознавать, что эта война может не закончиться и продолжаться ещё длительное время", – считает Криворучко.
При этом он думает, что с приходом Трампа могут произойти позитивные изменения для Украины. Администрацию действующего президента Джо Байдена он называет "ненадёжным союзником для Украины". "Крым мы по факту и так не контролируем, – продолжает военный. – Касательно мирных переговоров нужно принимать решение, исходя из вводных данных, договорённостей с западными партнёрами о дальнейшей материальной помощи и военной поддержке.
Если перемирие настанет хотя бы по сегодняшней линии разграничения, поскольку инициатива сегодня на стороне России, а украинской армии нужна срочная перестройка, то это, по моему мнению, было бы неплохим вариантом", – говорит Криворучко, признавая, что такое перемирие может со временем привести к новым войнам, в том числе в других частях мира, где те или иные державы-агрессоры, воодушевленные российским примером, начнут наступательные действия.
О невозможности вернуть Крым вооружённым путём в недавнем интервью Fox News заявил и президент Украины Владимир Зеленский. "Я уже упоминал, что мы готовы вернуть Крым дипломатическим путём. Мы не можем потерять десятки тысяч жизней наших военнослужащих ради возвращения Крыма", – сказал он.
Александр Проскурин считает, что выборы в США не могут значительно повлиять на украинский фронт, поскольку "в итоге воевать придётся всё равно украинцам"."Трамп, не Трамп, в Америке выборы, в Евросоюзе, ещё где-то выборы. Скоро, например, в Германии выборы. Так что мы не удивляемся?! Потому что Германия нам стабильно что-то подкидывает. Сейчас выберут пророссийские партии в парламент, и они тоже могут сказать: "Всё! Ничего мы им давать не будем". Просто тема американских выборов сильно раскручена, поэтому все как-то переживали. Да, возможно, будет тяжелее. Но я думаю, что полностью без поддержки мы не останемся", – говорит Проскурин.
В вопросе мирных переговоров и территориальных уступок он призывает реально смотреть на происходящее: "Как гражданину Украины, конечно же, отдавать своё очень не хочется, тем более, что за это своё достаточно много людей погибло. Ради того, чтобы это осталось нашим. Однако всегда нужно оставаться реалистами. Если мы объективно понимаем, что если мы сейчас не наступим на горло собственной гордости, то потеряем больше. Вопрос: а что дальше? Если, допустим, мы рассматриваем какой-то хорватский сценарий, когда мы типа отдали, потом 5 лет готовились, готовились, потом пришли, вломили и забрали свое, то о'кей! Но будет ли это возможно? Это раз. Второе: всегда надо помнить, что любые договорённости с Москвой – это все чистой воды на**алово. Они сейчас скажут: "Да, о'кей! Всё, договорились, по рукам – не стреляем, не воюем", а потом так получится, что через несколько лет они быстрее, чем мы, подготовятся, придут и заберут всё остальное", – размышляет Проскурин.
Военнослужащий Виталий Сазонов уверен, что украинские власти будут вынуждены пойти на сдачу территорий для достижения мира. "Мы понимаем, что он временный, что спустя время враг опять будет предпринимать попытки захватить нас, но что я вижу сейчас? Некоторым уже всё равно, только бы это закончилось, и это люди, которые были настолько же мотивированы, как и я.
Мои знакомые военные приезжают домой, в тыл, и они видят, что соседи все эти годы живут себе, строятся, машины меняют, у них дети растут. Знакомые понимают, что они сами эти три года сидят в окопах, на фронте, просто выпав из жизни. Я по себе скажу тоже. Я уехал три года назад из квартиры, где сделан ремонт, только мебель закупить не успели. Приезжаю, а мебели всё нет...
К чему я это всё веду? Люди устали. Настолько устали, что некоторым уже всё равно, что будет завтра с территорией, только бы мир. Единицы сейчас продолжают бороться за результат, остаются мотивированными и мотивируют других, говоря, что всё это неправильно, что нет альтернативы и надо бороться до победы.
Я знаю офицера, он до сих пор служит в "восьмидесятке", во время службы первый раз в жизни выехал за границу, в отпуск. Офицер – это тот, кто должен примером мотивировать своих бойцов. Так он сказал: "Жить надо не в Украине, а в Европе". Этот офицер сейчас старается максимально быстро уволиться и уехать за границу. Это всё проблема идеологической подготовки населения. То есть офицер, который служил, который закончил академию, который должен быть примером, у которого брат погиб на войне, заявляет такие вещи. Какое отношение к такому офицеру может быть? Да никакое".
Усталость украинского общества от войны частично подтверждается последними соцопросами. Так, согласно Gallup, 52% украинцев хотели бы, чтобы их страна как можно скорее договорилась о прекращении войны.
