"Чуть лучше, чем Орбан". Австрия не спешит поддерживать Украину

60% поддержки помощи Украине и 57% одобрения санкций против Кремля. Таковы результаты опроса Евробарометра, проведенного в конце минувшего года в Австрии – в рамках общеевропейского исследования общественного мнения о войне в Украине. Это один из самых низких показателей в Европейском союзе: средний по ЕС уровень поддержки Украины составляет 74%.

Австрия помогает украинским беженцам – в стране с марта до конца 2022 года их зарегистрировано около 90 тысяч. На фоне других стран Центральной Европы это немного: сопоставимая по размерам и численности населения соседняя Чехия приняла более 400 тысяч. Никакой военно-технической помощи Киеву Вена не оказывает, аргументируя тем, что Австрия – нейтральная страна.

В рейтингах политических партий наряду с социал-демократами лидирует правопопулистская Австрийская партия свободы (FPÖ): за нее готовы голосовать около 30% избирателей. В прошлом FPÖ была известна довольно тесными контактами с Кремлем. Минувшей осенью Партия свободы требовала провести общенациональный референдум по вопросу о санкциях против России, обвиняя правительство в том, что оно нарушило принцип нейтралитета, впутав Австрию в "экономическую войну". "Семьи, рабочие, предприниматели, пенсионеры и молодежь вынуждены платить за санкционное безумие ЕС и правительства, и при этом их даже не спрашивают о том, готовы ли они это делать", – заявлял тогда лидер партии Герберт Кикль.

Стала ли Австрия слабым звеном в цепи солидарности с Украиной, которую демонстрируют европейские страны с начала российского вторжения?

По словам Бенджамина Шмитта, исследователя из Центра европейского политического анализа (СЕРА), после начала полномасштабной войны в Украине "позиция Австрии как самопровозглашенного "моста между Россией и Западом" оказалась под сомнением... Выяснилось, что стремление находиться между двух полюсов никак не способствует прекращению конфликта". Однако нейтралитет, являющийся одним из конституционных принципов Австрийской республики, в стране почти никто не подвергает сомнению: уровень его поддержки в обществе не опускается ниже 80%. В этом Австрия сильно отличается от двух других стран ЕС – Швеции и Финляндии, которые до недавних пор тоже придерживались нейтральной позиции: после российского вторжения в Украину обе подали заявки на вступление в НАТО.

Перед поездкой в Москву Карл Нехаммер побывал и в Киеве. Совместная пресс-конференция с президентом Украины Владимиром Зеленским 9 апреля 2022 года

В контексте подчеркнуто нейтральной политики Вены никаких протестов в стране не вызвал прошлогодний визит в Москву австрийского канцлера Карла Нехаммера. После переговоров с Путиным Нехаммер заявил журналистам, что приятных впечатлений из этой беседы он не вынес, но отметил, что "Путин твёрдо настроен на то, чтобы решить вопрос Донбасса", даже несмотря на санкции. Дело было в апреле, с тех пор ситуация и на фронте в Украине, и в мировой политике заметно изменилась, но характерно, что Нехаммер остается единственным лидером страны ЕС, посетившим Москву уже после начала вторжения.

Особенности австрийской политики в контексте войны в Украине для Радио Свобода комментирует директор базирующегося в Вене аналитического Center for Democratic Integrity Антон Шеховцов.

Антон Шеховцов

– Австрия не оказывает военно-техническую помощь Украине, мотивируя это своим статусом нейтрального государства. Это соответствует настроениям не только правящих кругов, но и общества в целом?

– Ведущие партии – Народная, Социал-демократическая и Партия свободы – ориентируются на практические интересы, главным образом бизнеса. Есть и другие – Зеленые, например, или центристская партия NEOS, которая последовательно отстаивает ценностную ориентацию в политике. Но ее электорат – это 10–11%. Доминирует же сугубо прагматичный подход.

– Прошлогодние переговоры Карла Нехаммера и Владимира Путина в Москве никаких прорывов не принесли, но о чем говорит сам факт того, что они состоялись? Есть ли какие-то особые отношения между Веной и Москвой?

– Да, есть. Я не утверждаю, что точно знаю причины визита Нехаммера, но могу с достаточной уверенностью предположить, что речь там шла, в частности, о том, как Австрия, публично не подвергая сомнению европейский консенсус в отношении Кремля, могла бы получить у России какие-то преференции, которые позволили бы сохранить определенный уровень торгово-экономических отношений.

– Если судить по опросам общественного мнения, правопопулистская Партия свободы полностью восстановила свои позиции после скандала с ее бывшим лидером Хайнцем-Кристианом Штрахе. Чем это объясняется?

– Я выделю три момента. Первый – в Австрии в целом электоральный потенциал крайне правых уже довольно давно, лет 20, довольно высок: примерно 30%. Это особенность австрийской политической культуры, хотя в большинстве европейских стран этот "потолок" ниже. В Австрии были уже два коалиционных правительства с участием Партии свободы. Так что сейчас эта партия находится где-то у пика своей популярности, но это не выходит за рамки нормы. Второй фактор – FPÖ была основной политической силой, которая в период пандемии COVID-19 занимала откровенно скептическую позицию по отношению ко многим ограничительным мерам. И это совпадало со взглядами значительной части австрийского общества, здесь было довольно много "ковид-диссидентов". На этом Партия свободы заработала очки. Ну и третье – приток к FPÖ части избирателей, разочарованных политикой консерваторов – Народной партии, которая возглавляет сейчас правящую коалицию.

– У Партии свободы было вполне официальное соглашение о сотрудничестве с "Единой Россией", лидеры FPÖ охотно ездили в Москву, налаживали связи с пропутинскими политиками. После 24 февраля 2022 года эти контакты прервались или никак не афишируются?

– Я бы не придавал большого значения этому соглашению с "ЕР", это был скорее символический жест, и продвигало его немногочисленное пророссийское крыло в Партии свободы. После скандала со Штрахе в мае 2019 года и последующих внутрипартийных перипетий эта группа была нейтрализована – в отличие от "Альтернативы для Германии" и некоторых других европейских популистских и националистических партий, где прокремлевские деятели по-прежнему влиятельны. После этого FPÖ заняла строго изоляционистскую и нейтральную позицию в отношении войны в Украине.

– В духе венгерского премьера Виктора Орбана, который говорит откровенно: "Это не наша война"?

– Нет, чуть лучше, чем Орбан. Депутаты Европарламента от Партии свободы почти всегда воздерживаются при голосовании по резолюциям, касающимся войны в Украине или критикующим Россию. Это, кстати, нормально для австрийских правых – они за нейтралитет. Быть пророссийскими для них, наоборот, несколько неестественно. Но в нынешней ситуации нейтральная позиция, безусловно, играет на руку Кремлю. Сама по себе эта позиция предельно прагматична: если для австрийского бизнеса выгодно сотрудничать с Россией – надо сотрудничать, выгодно, допустим, с Германией – тоже давайте. А вопросы ценностей, прав человека и т. д. воспринимаются как вторичные. Это, как я уже сказал, характерно для австрийского истеблишмента в целом, не только для Партии свободы.

– То, что общественная поддержка Украины и антикремлевских санкций в Австрии слабее, чем в большинстве других стран ЕС, – это опять-таки следствие приверженности нейтралитету?

– Да, тут можно вспомнить историю. Когда в 1955 году Советский Союз согласился с предложением западных держав о прекращении послевоенной оккупации Австрии (в 1945 году Австрия, входившая в 1938–1945 гг. в состав Третьего рейха, была, как и Германия, разделена на зоны оккупации СССР, США, Великобритании и Франции. – РС), это было сделано в обмен на то, что в австрийской конституции был прописан принцип военного нейтралитета страны. В этом отношении можно, лишь слегка преувеличивая, сказать, что современную австрийскую нацию, для которой принцип нейтралитета очень важен, создал Советский Союз. Быть богатыми и нейтральными – это стало чем-то вроде австрийской национальной идеи. Да, Австрия готова оказывать помощь тем, кто в этой помощи нуждается, но только не переступая определенных "красных черт", чтобы не раздражать других своих друзей – точнее, не друзей, а партнеров по бизнесу.

Президент России Владимир Путин на свадьбе министра иностранных дел Австрии Карин Кнайсль, 18 августа 2018 года. Тогда влияние Кремля в Вене было, вероятно, в зените

– Нейтральные страны часто становятся как раз в силу своего статуса площадками для разного рода тайных контактов противостоящих сторон в ходе международных конфликтов, а также местом "шпионских игр", противоборства спецслужб разных стран. В годы Второй мировой, скажем, в этой роли выступали нейтральные Швейцария, Швеция и Турция. Есть ли свидетельства активности российских спецслужб и агентов влияния в Австрии после начала вторжения в Украину?

– У меня нет каких-то совсем свежих конкретных данных, но периодически агенты российских, и не только российских, спецслужб в Австрии разоблачаются. Однако тут есть специфические моменты. Да, Вена – общеизвестная столица международного шпионажа. Прежде всего потому, что здесь находятся штаб-квартиры ОБСЕ и МАГАТЭ. То есть здесь присутствуют, в том числе и со своими шпионами, все: и США, и Россия, и Китай, и Иран... И в отношении международного шпионажа есть консенсус среди австрийской политической элиты: мол, шпионьте здесь друг за другом, но без эксцессов, условно говоря, без убийств и стрельбы на улицах, а так – что ж делать, все равно мы не в состоянии этому помешать.

Поэтому шпионские скандалы часто возникают в результате того, что другие западные разведки сбрасывают австрийской стороне сведения о, скажем, российской или китайской разведывательной деятельности в Австрии, чтобы заставить Вену немножко пошевелиться, как-то действовать. Так случилось вскоре после истории с отравлением Скрипалей, когда западные страны и их союзники выдворили большое количество российских дипломатов. Даже Венгрия тогда одного человека выслала, а вот Австрия не выслала никого, мотивируя нейтралитетом. И тогда западные спецслужбы обнародовали свои данные о российском агенте в австрийской армии. Это был такой щелчок по носу Австрии за отсутствие солидарности, – говорит политический аналитик Антон Шеховцов.